What you take won't kill you, be careful what you're giving ©
Я стала принимать железо, стало получше, но как же меня рубит в течение дня, это просто жесть. Такое чувство, что мне навязывают воспоминания о школе, когда я как зомби ездила в автобусе в самый час пик туда, торчала там часов до пяти, занимаясь тем, что загоняло меня внутрь коробки, в которой есть только дырки для дыхания, да и тех маловато, так что ты просто стараешься не делать лишних движений, чтобы протянуть на оставшемся кислороде подольше. И все время хочется спать и просто остаться одной, с музыкой.
Еще я сегодня на работе в разгар того, как меня рубило, наткнулась на каталог Орифлейм. Там все еще есть странички, которые пахнут, и ничего вообще не поменялось за эти 12 лет. И эти запахи ощутимо так отбрасывают назад, когда у меня не было ничего, кроме кривущей социализации и желания просто дожить уже и лечь спать.
Это такое плохое чувство, скажу я.
Это мое тотальное одиночество и бегство в ложь. Это обиды, на которые я не умею реагировать. Это запах бездвижного тела под токсичным гримом.
Ностальгия не для меня. Я, наверное, плохо запоминаю хорошие вещи.
Еще я сегодня на работе в разгар того, как меня рубило, наткнулась на каталог Орифлейм. Там все еще есть странички, которые пахнут, и ничего вообще не поменялось за эти 12 лет. И эти запахи ощутимо так отбрасывают назад, когда у меня не было ничего, кроме кривущей социализации и желания просто дожить уже и лечь спать.
Это такое плохое чувство, скажу я.
Это мое тотальное одиночество и бегство в ложь. Это обиды, на которые я не умею реагировать. Это запах бездвижного тела под токсичным гримом.
Ностальгия не для меня. Я, наверное, плохо запоминаю хорошие вещи.