What you take won't kill you, be careful what you're giving ©
Поздний вечер. Как обычно.
Он едва слышно проник во мрак комнаты. Французское окно позволяло любоваться видом на освещенный и деятельный ночной город, но он, едва вырвавшийся из этой суеты, смотрел только на слабо мерцающую нежными сполохами хрустальную женскую фигуру в углу. Плавные изгибы хрупкого тела привлекали изяществом и искусностью выделки, ее глаза, прозрачные и яркие голубые опалы, твердо выдерживали его взгляд, покатые плечи не вздрагивали от мягких касаний. Ему это импонировало. Он привычно вел кончиками пальцев по тонким, прозрачным чертам лица, как делал каждый вечер. Холодный свет под ладонью успокаивал. Легким движением его рука переместилась на шею хрустальной женщины. И она тихо вздохнула.
- Не касайся других, - прозвенел тихий, нежный голос.
- Ты больше не мерцаешь, - заметил он. Его перебил оглушительный взвон стекла.
Поздний вечер. Освещенный, деятельный город замер на мгновение: на землю дождем пролились мерцающие осколки чистого, как свет ангела, хрусталя.
Он стоял у разбитого окна и размышлял о бренности высокого.
Он едва слышно проник во мрак комнаты. Французское окно позволяло любоваться видом на освещенный и деятельный ночной город, но он, едва вырвавшийся из этой суеты, смотрел только на слабо мерцающую нежными сполохами хрустальную женскую фигуру в углу. Плавные изгибы хрупкого тела привлекали изяществом и искусностью выделки, ее глаза, прозрачные и яркие голубые опалы, твердо выдерживали его взгляд, покатые плечи не вздрагивали от мягких касаний. Ему это импонировало. Он привычно вел кончиками пальцев по тонким, прозрачным чертам лица, как делал каждый вечер. Холодный свет под ладонью успокаивал. Легким движением его рука переместилась на шею хрустальной женщины. И она тихо вздохнула.
- Не касайся других, - прозвенел тихий, нежный голос.
- Ты больше не мерцаешь, - заметил он. Его перебил оглушительный взвон стекла.
Поздний вечер. Освещенный, деятельный город замер на мгновение: на землю дождем пролились мерцающие осколки чистого, как свет ангела, хрусталя.
Он стоял у разбитого окна и размышлял о бренности высокого.